- Я внимал Встречающему Колесницы.
Он велик и бесконечен,
отправился и не вернулся.

Данный текст является изложением субъективного осмысления философской стороны боевых искусств одним из учеников школы. Основанием для него послужили слова преподавателя школы, Владимира Шустрова, которого, согласно традиции, в дальнейшем я буду упоминать как Шифу. Текст не претендует на какую-либо законченность или интеллектуальную глубину, но является скорее чередованием смысловых осколков, играющих и переливающихся в калейдоскопе личной памяти автора, в свете личного осмысления.

Шифу говорил, что боевые искусства являются выражением самой сути жизни.
Наша жизнь - непрерывная борьба за выживание, происходящая на многих уровнях. На биологическом уровне - это борьба организма с внутренними процессами старения (представляющими собой ни что иное, как общую деградацию телесных функций), борьба иммунной системы с паразитирующими микроорганизмами и т.п. На социальном уровне борьба принимает формы коллективного или межклассового противостояния, противостояния государств и т.п. На информационном уровне борьба может выражаться как в противостоянии личностей путём дезинформации, манипуляции и т.п., так и в противостоянии идеологических систем, воющих за умы своих носителей.
Можно было бы выделить ещё много проявлений того, что называется одним и тем же словом “борьба” (политическая, экономическая, военная и пр.), но не смотря на бесчисленное множество форм выражения этого процесса, существуют общие принципы, осмысление которых позволяет эволюционировать, учиться, действовать стратегически и, в конечном итоге, достигнуть свободы. Именно эти принципы мне бы хотелось рассмотреть в этой статье в первую очередь. Вопрос о сущности свободы и возможности её достижения также будет рассмотрен, пока же ограничусь лишь одним замечанием: как и любое состояние, которое не переживается нами в данный конкретный момент, она существует для нас лишь гипотетически, что почти равносильно её несуществованию; однако несуществование не означает невозможность.
Глобальная победа нашего биологического вида над другими представителями царства Metazoa, изобилие пищевых и энергетических ресурсов, комфорт и благосостояние содержали в себе необходимость расплаты. Человечество, если его можно персонифицировать в один коллективный символ, в современного Адама (Адама спустя несколько тысяч лет после библейского грехопадения), оказалось деревенским простаком, неплохо покутившим в дорогом ресторане, по простодушию забывшим о ценах в меню; но вот посреди сизых клубов пьяного угара, после невежливого отказа официанту оплатить счёт, он видит круглую и пылающую праведным гневом рожу неумолимо приближающегося швейцара. В тусклом сознании этой генетически-модифицированной обезьяны начинает проблёскивать мысль о том, что съеденные плоды технического прогресса оказались столь же дурманяще-сладки, сколь и ядовиты; но сознание Человека Разумного всё же ещё столь тускло, что в нем нету ни сожаления, ни страха, ни даже удивления своему положению.
Пищеварительная система человека прекрасно адаптирована к условиям недостатка пищи, длительного голода, жажды, энергетического истощения, но резко деградирует при пищевом изобилии. Зубы, прекрасно справляющиеся с твёрдой пищей, способные перегрызать кости и сухожилия, приходят в негодность, если питаться лишь мягкой пищей. Мышцы и сухожилия прекрасно адаптированные к режимам непрерывной стрессовой нагрузки, удивительно быстро атрофируются; уже через 3-4 поколения лентяев, чревоугодников и прелюбодеев (для персонифицированной в Адаме истории всех поколений - это время моргания глазами) рождается потомство, жизнеспособное не более личинки глиста в условиях московской канализации. Мозг прекрасно справляется с задачами тогда, когда от скорости мышления и изобретательности зависит выживание индивида, но в условиях, когда нет потребности думать о чём-то большем, чем семья и работа - успешно деградирует до мозга недалёкого среднестатистического обывателя. Поскольку положительная роль правильной физической нагрузки, которую мы можем противопоставить избыточному комфорту, очевидна любому здравомыслящему человеку (то есть тому человеку, чья вероятность выживания выше, нежели у неадекватно мыслящего - безотносительно какой бы то ни было моральной оценки, аналогично вероятности выживания здорового и больного), мне более интересно рассмотреть вопрос смысла самосовершенствования.
Какую личную выгоду мы можем получить от него?
Это не выгода чувственных удовольствий. Простые и редкие ощущения здорового тела не способны перевесить боль и тяжесть преодоления себя на тренировках и уж тем более не идут ни в какое сравнение с интенсивностью удовольствия, переживаемого, к примеру, наркоманом.
Это не выгода власти. Власть, которую заслуживают в зале, добиваясь признания и уважения на основе личных усилий - не может сравниться с той, которая достигается насилием и унижением других, и тем более не идёт ни в какое сравнение с социальной и экономической властью.
Это не выгода славы. Слава мудрого человека не может быть широкой, поскольку мудрый скорее пытается скрыть свои способности также, как богатый человек не станет открывать на публику свою сокровищницу. Шарлатаны и самозванцы во все времена имели большую славу, а певцы и музыканты покоряли всегда в десятки и сотни раз больше женских сердец, чем лучшие воины.
Мастерство нельзя не только купить, как какой-нибудь рекламный фетиш, его нельзя получить как диплом или сертификат, просто принеся в жертву своё время; его очень сложно сохранить, и безумно сложно развивать, двигаясь дальше. В кунг-фу нет цветных поясов, потому что в древнем Китае считалось, что человек должен доказывать своё мастерство самому себе ежедневно. Несвежие продукты на ужин или заморская инфекция, неожиданный удар  врага со спины или острое горе - и тот, кто был на вершине мастерства вчера, сегодня едва очнулся у её подножья. В конце концов приходит смерть и уравнивает всех нас в наших физических возможностях. C сардоническим безразличием она уравнивает инвалида и чемпиона мира. А за смертью приходит и забвение, и воспоминания о нас стираются окончательно. Быть может и останется громкое имя, о котором будут вспоминать через несколько поколений, но это способно дать нам радости не больше, чем похороны в дорогом гробу на престижном кладбище.
В чём же заключается выгода?
Шифу говорил, что у человека есть возможность выбрать жизненный сценарий по одному из двух вариантов его развития: самоутверждение или самореализация. Это происходит от того, что каждый человек ориентирован на некое максимальное действие; каждый человек стремится превзойти всех прочих хоть в чём-то одном, а точнее говоря - почувствовать превосходство. Первый случай даёт почувствовать превосходство достаточно просто. И он достаточно хорошо известен, поскольку именно его выбирает подавляющее большинство - это самоутверждение. Ездить в самой дорогой машине, выделяться с помощью одежды или украшений и т.п. Иногда - с помощью силы, власти и унижения. Это действие опирается на внешнего зрителя, и поэтому можно справедливо сказать что тот, кто выбрал сценарий самоутверждения является рабом своих рабов и жертвой своих собственных жертв.
Второй случай, именуемый самореализацией, заключается в том, чтобы искать опору лишь в себе самом. Такая постановка вопроса подразумевает, что ищущий опору достаточно хорошо понимает природу самого себя. Понимает как минимум теоретически, то есть хотя бы путём интеллектуального анализа способен отделить свои бесчисленные маски, социальные роли и различные слои матрёшки своей “личности” от собственно природы “я” (того “я”, что является основой всех ролей и масок). В противном случае этот поиск внутренней опоры будет бесплоден.
И если уподобить нашего “внешнего человека” (являющейся не более чем совокупностью программ, эмоциональных реакций, воспоминаний о прошлом и грёзами о будущем) - двери, то опора будет подобна дверной оси, остающейся неподвижной даже тогда, когда “хлопают дверью”. Опора подобна оси вращения колеса. Она - несокрушимая внутренняя пустота. Возможно именно поэтому чёрный цвет пояса, цвет пустоты, был выбран в карате как символ начала пути мастера. Однако в кунг-фу нет цветовой градации поясов - для китайского мировоззрения демонстрация мастерства связана скорее с бессмысленными хлопотами и проблемами, мешающими практике. И наподобие того, как человек, влюблённый в прекрасную женщину, не станет демонстрировать публично её красоту (тем более наготу), человек влюблённый в своё искусство не станет демонстрировать его на публике. В лучшем случае он покажет её тем, кто достоин и хотя бы приблизительно способен представить цену ежедневных усилий.
Ежедневные усилия на пути самореализации способны принести несколько плодов для аскетического ужина: хорошее здоровье, физическую силу, закаленную волю, отточенную технику. Но самый драгоценный плод - это победа над страхом смерти.
Многие люди, особенно в юном возрасте, демонстрируют пренебрежение жизнью, выдаваемое за бесстрашие. Стоит ли говорить о том, что оно не является чем-то большим, чем непониманием и неприятием смерти, чем неверием в её реальность для себя? Страх смерти - нечто куда большее, чем просто инстинкт самосохранения. Инстинкт самосохранения можно легко обмануть мысленной картинкой о быстрой безболезненной смерти в образе “золотого укола” или кинетической энергии свинцовой пули. Страх смерти же - интеллектуальная концепция, растущая и созревающая лишь совместно с ростом и созреванием интеллекта.
С ростом интеллекта человек понимает, что его тело умрёт и разложится. Что память о нём и восприятие его другими людьми - это не он сам. Что всё, с чем он способен мысленно отождествить себя - подвержено изменению и разложению, а потому им подвержен и он сам. Даже если он отождествит себя с изначальной энергией этой Вселенной, возникшей около 12 миллиардов лет назад, он вынужден будет признать, что однажды он превратится в изначальное Ничто.
Если концепцию собственной смерти можно уподобить плоду с библейского “Древа Познания”, то чему будет подобен плод с “Древа Жизни”? Что может исцелить нас от страха смерти, как не познание своей бессмертной природы? В чём она заключается и как её найти?
Шифу сказал, что человек должен прожить каждый день своей жизни так, будто восходит по лестнице. Это возможно, если каждый день он будет на ступень превосходить себя вчерашнего.
Картина жизни большинства других людей скорее походит на колебания курсов валют и акций, индексов Доу Джонса и котировок NASDAQ, чья бессмысленность прямо пропорциональна их непредсказуемости.
Человек, стремящийся полностью потерять себя и забывать о себе каждый день, сосредоточенный лишь на Пути, отдавшийся лишь Движению к бесконечно-далёкой Цели - обретает себя вновь и вновь, обнаруживает себя снова и снова, восходящего по Лестнице. Он воспримет смерть лишь как способ полностью потерять себя, отдавшись Движению.
В связи с тем, что в наше время общепринят релятивизм духовных ценностей и распространено одно единое почти на всех мнение о том, что “сколько людей, столько и мнений”, автор предвидит упрёк (столь же возможный, сколь и типичный), заключающийся в том, что “нельзя всех мерять одной мерой” и понятие “верха” и “низа” для разных людей должно быть разным. Чтож, возможно. Возможно, что целей действительно бесчисленное множество, словно звёзд на Небосклоне. Но тогда пусть каждый смертный, рождённый под той или иной звездой, возьмёт себе её как путеводную, как бесконечно-далёкую цель, убегающую вместе с горизонтом. Пусть стремится к ней с бесстрастной страстью. “Небо одно”.
Восхождение по этой лестнице - Путь к свободе. Невозможно дать положительное определение понятию “свобода”, такое как “свобода - это ...”, не ограничив этого понятия. Любое утверждение есть ограничение смысла: мы определяем значение слова подобно определению страны с помощью границ на карте. Слово “определение” содержит корень “предел”, также как “термин” (от лат. termino) означает “границу”. Поэтому свободу можно выразить лишь через отрицательное определение: это то, что находится за любыми пределами и ограничениями. Это бес-конечность, отрицание какого-либо конца. Пронизывающее всё во Вселенной и не находящееся нигде. Ни движущееся, ни статичное, Тао, “быстрое словно молния, неподвижное как гора”. Никогда не рождавшееся, оно бессмертно. Неразличимое, потому что является Различающим. Недостижимое, потому нет места, где его можно достигнуть. Не являясь “ни этим, ни тем”, тот кто тождественен с Тао - не будет ничем, что имеет конец.
Шифу говорил, что не столь важно, то, сколько возьмёт человек - важнее то, как далеко он это унесёт на своем пути. Но парадокс в том, что не важно, сколько человек пройдёт, один шаг или сотню тысяч; важно лишь следовать Пути. Человек, исцелившийся лекарством самоотречения от страха смерти, исцелится и от самой смерти.
Шифу иногда рассказывает истории про тех, кто занимался боевыми искусствами - как их пытался поймать в свои сети мир повседневности, заставляя заниматься другими “более серьёзными” делами. Он рассказывает про тех, кого мир ловил и поймал, и про тех, кого мир ловил и не поймал. Про свою жизнь и те профессии, которые ему довелось сменить - что напоминает отдельные элементы гирлянды, пронизанные единой нитью непрерывающихся занятий.


Цзянь У сказал Лянь Шу:
- Я внимал Встречающему Колесницы. Он велик и бесконечен, отправился и не вернулся. Я удивился его рассказу: ему нет предела, точно Млечному пути. Он так далек от мира и человеческих чувств.
- О чем же он рассказывал? - спросил Лянь Шу.
- Далеко-далеко на горе Охотниц-прорицательниц живут бессмертные. Кожа у них словно снег, красота подобна девичьей. Они вдыхают ветер, пьют росу, а зерном не питаются. Оседлав облака и воздух, управляя летящими драконами, странствуют за пределами четырех морей. Душевные силы у них сосредоточены, поэтому не бывает ни мора, ни болезней. Я принял его за безумца и ему не поверил.
- Да, - заметил Лянь Шу. - Слепому не познать красоты орнамента, а глухому - звуков колокола и барабана. Но разве слепыми и глухими бывают лишь телесно? Бывают глухи и слепы разумом, как ты, судя по твоим словам. А человек с подобными свойствами рассматривает в единстве весь хаос, всю тьму вещей. Разве стал бы он трудиться над управлением Поднебесной, даже если бы люди его просили спасти от смуты? Такому человеку ничто не может повредить, он не утонет даже при потопе, когда вода поднимется до самого неба, не сгорит даже в великую засуху, когда расплавятся металлы и камни, обуглятся земля и горы. Из пыли и сора, оставшихся после него, можно сформовать таких, как Высочайший и Ограждающий. Разве согласится такой человек заниматься делами?!

(Чжуан-Цзы, “Странствия в Беспредельном”)